Первый матч Джеррарда в сборной Англии

Из лазарета команды доходят невесёлые вести - будто бы Стивен Джеррард пропустит ещё два-три матча из-за некой инфекции [это слухи - ждём информации от клуба]. Желая кэпу скорейшего выздоровления, я предлагаю вам очередной рассказ из его прошлого. Сегодня Стиви вспоминает о своём первом матче в основном составе сборной Англии против Украины, о страхе перед журналистами и о роли Алана Ширера в команде.

Я надолго запомнил мой двадцатый день рождения. После тренировки Киган приобнял меня за плечо и спросил: - «Строишь планы на завтрашний вечер?»

«О да, не могу дождаться», - ответил я. Он пристально вгляделся мне в глаза и выдал: «Ты в основе».

Я давно мечтал об этих словах! Я — в основном составе сборной Англии!

«Я не подведу Вас», выдавил я.

Киган ушёл рассказывать новости прессе, и меня сразу же захотели допросить журналисты. К новичку сборной всегда повышенное внимание — и мне было некуда деться. Я немного струхнул, хоть подгузник надевай. До этого я беседовал с журналистами в Ливерпуле, но это были местные парни, которых мы знали и доверяли им, или работники национальных изданий, которым доверял клуб. Со сборной другая история — разношёрстная армия газетчиков осадила Бёрнхэм Бичис. Когда я шёл мимо приёмной гостиницы, наши парни крикнули мне: «Удачи!» Чёрт, это напрягло мне булки ещё сильнее. Я чувствовал себя смертником, который шагает на эшафот — меня потряхивало — я боялся интервью до усрачки. Даже сейчас, будучи состоявшимся игроком, я не чувствую себя комфортно, когда говорю с журналистами. Я вообще не особо люблю общаться с людьми, которых я плохо знаю. А уж тогда я вообще язык проглотил.

Бёрнхэм выглядел, как пыточная. Пресс-атташе Футбольной ассоциации Адриан Бевингтон посоветовал мне не очковать, когда на нас нацелилась батарея из фотокамер и диктофонов. Не очковать?? Совет чуток запоздал! «Они не будут сильно усердствовать», - ещё немного поддержал меня Адриан. Это как будто вас сажают в клетку к волкам и говорят: «Не ссы, они сегодня уже съели пару человек, так что вроде сытые». Чёрт, никак не думал, что меня будут ждать столько журналистов. Точно больше сотни, хотя у меня не было времени их пересчитать. Я устроился на стуле и попытался ответить на их вопросы.

Кто-то спросил: «А какие ваши сильные качества?»

«А на какой позиции?» - ответил я вопросом на вопрос.

Все вокруг были уверены, что это ответ абсолютно уверенного в себе человека, но я просто спросил, чтобы уточнить. Киган ответил за меня, отметив, что это вовсе не самонадеянность: «Его уверенность основана на его способностях». Я был очень благодарен Кевину за то, что перевёл «огонь» на себя, ибо мне не очень понравилось торчать на пресс-конференции.

В итоге мы закруглились, и я попытался по-быстрому слиться оттуда, но неожиданно угодил в другую ловушку: фотографы окружили меня и стали нещадно фоткать. С подачи Бевингтона мы с Кевином попозировали в кепках сборной Англии.

Я не мог дождаться начала игры. За десять минут, что меня не было в моей комнате, мне на мобильный пришла туча смс и куча пропущенных звонков. Я был в основе! Раздача билетов для семьи и друзей — такая непростая штука! На Уэмбли хотели прийти множество людей, и мне было очень тяжело говорить некоторым из них, что билетов не осталось. Надеюсь, в другой раз — моя отговорка, хотя я и понятия не имел, будет ли у меня следующая игра. Плюс, я был слишком скромный, чтобы просить у девчонок из ФА ещё билетов: мне казалось, они сразу скажут, мол, да кто ты такой? Типа — ещё ни одной игры не сыграл, а уже билетов хочет отжать, вот щегол! Поэтому я взял только те билеты, которые полагались мне, хотя многие игроки покупали себе побольше или брали у других. Но я не мог себе представить новичка, который приставал бы к звёздам сборной с вопросом: «Чувак, а ты всю квоту на билеты выбрал?»

Матч против Украины был поздним, поэтому некоторые парни вечером решили немного поспать. Я офигел — как они могут спать, когда через пару часов матч за сборную? Я сам сидел у себя в комнате, уткнувшись в телефон, стараясь убить время. В конце-концов я дождался, и мы все прибыли на «Уэмбли»: болельщики поддерживали нас и желали удачи, распевая песни. И это всего лишь товарняк, а что будет на чемпионате мира? До матча было еще долго, но все фанаты уже набились на трибуны и вовсю кричали «Англия! Англия!» Мне передался их настрой, и я понял, что моя страна очень много для меня значит, а ещё — понял, что наша сборная значит для болельщиков и для всей страны. Люди страстно любят сборную — и я твёрдо пообещал себе никогда не разочаровывать их.

«Самое классное будет в раздевалке, - улыбаясь, сказал мне Майкл. - Тебе понравится — наблюдай за всеми». Я тогда особо его не слушал, но сразу вспомнил это, когда пересёк порог раздевалки на «Уэмбли». Конечно у меня был опыт перед матчами «Ливерпуля», когда в раздевалке царит решимость, и эмоции можно потрогать руками. Но в сборной, боже мой, это нечто! Это совершенно особенное место. Некоторые игроки, например, Сол Кемпбелл, тихо сидели, спокойно готовясь к матчу, а другие — Робби и Макка среди них — трещали друг с другом и ржали как кони, будто им предстоит обычный матч в Ливерпуле.

Для начала Киган и его помощники сказали пару слов о матче. Но после этого с каждой секундой до первого свистка игроков было слышно всё громче, и для каждого из них не было вещи важнее, чем игра. Клубы забыты — это Англия! Наша страна, на нас смотрят миллионы.

Шум стоял страшный, и центром его были Алан Ширер и Тони Адамс, стоящие в центре раздевалки. Ширер настраивал всех, будто комбат муштрует своих солдат, а Адамс подходил к каждому и настраивал всех индивидуально. Он хватал каждого, смотрел в глаза и орал: «Ты готов, чёрт тебя дери?» Вскоре он подобрался и ко мне, крикнув мне в лицо: «А ты готов, клещ?» Неподготовленный человек точно бы обделался на месте, но я храбро заорал ему в ответ: «Я чертовски готов!» Я и правда был готов ко всему. Довольный Адамс пошёл дальше, а за ним Ширер раздавал указания: «Держитесь крепко, не позволяйте им владеть мячом». Киган вставил пару слов, но реальные указания раздавались от Ширера и Адамса. Я был потрясён этим. В итоге я с трудом завязал шнурки от всего происходящего и уже страстно хотел выйти на поле.

Казалось, украинцы точно слышат нас из раздевалки — да что там, нас наверняка было слышно даже в Киеве. Даже Гарет Саутгейт — обычно спокойный и культурный человек — орал как сирена. После того дня я стал вдвое больше уважать таких профи, как Ширера, Адамса, Саутгейта. Я знал, что они великие игроки, но там я увидел, почему они ими являлись. Собранность, воля к победе, работа в команде — эти люди воплощали эти вещи в жизнь. Лидеры во всём. Мартин Киоун не играл в тот день, однако это не мешало ему орать в раздевалке вместе со всеми.

Рефери Любош Михель вскоре засвистел в свой свисток, чтобы собрать нас всех в коридоре. Пройти через туннель «Уэмбли» тоже оказалось потрясающим действом. Я видел свет в его конце, слышал, как беснуется толпа. «Уэмбли» был самым потрясающим местом, где я когда-либо играл — его делает уникальным история. Да, его сейчас перестроили, но он навсегда останется «Уэмбли» - Колыбелью Легенд. Я видел столько финалов на этой арене по телику, да и сам ходил на множество игр. Для паренька из Хайтона «Уэмбли» - это сказочная страна, а играть на ней за «Ливерпуль» или за Англию — мечта. Видя перед собой стадион и тысячи болельщиков, я был счастлив, что я вышел играть за сборную, что мы стоим плечом к плечу и с гордостью поём «Боже, храни королеву».

Но работа нам предстояла непростая.

С того самого момента, как Михель дунул в свой свисток, я немедленно понял, что сборные — это для меня следующий шаг после Премьер лиги. Я осел в полузащите с Маккой и Скоулзи, и мы играли 3-5-2. Чёрт, это было непросто. Украинцы были техничнее нас, их нападающие — Андрей Шевченко и Сергей Ребров — сильно выделялись на фоне других, они в то время были, возможно, сильнейшим дуэтом в мире. Киган говорил нам, что они опасны, когда мы смотрели записи их игр. Эта парочка постоянно осаждала Саутгейта, Адамса и Кемпбела, поэтому мне приходилось частенько помогать им. Шевченко и Ребров были очень крутыми, потрясно держали мяч, особенно Шевченко. Когда я оказывался рядом с ними, нужно было быть очень осторожным — они могли лишь парой касаний оставить тебя в дураках. Но у меня всё получалось, и уверенность моя росла. После каждого момента с моим участием я слышал аплодисменты. В середине первого тайма я прервал длинный пас и скинул мяч Саутгейту, потом обошёл Юрия Дмитрулина и получил мячик от Гарета обратно. Бекхэм просил мяч, и я сразу переправил его ему и рванул назад, чтобы прикрыть зону в полузащите на случай контратаки. Как же здорово было бегать по «Уэмбли», раздавать пасы мировым звездам типа Бекхэма и отбирать мячи у таких великих игроков как Шевченко. Я воспрял ещё больше, когда мы повели благодаря Робби, а потом Тони добавил ещё один мяч.

За девять минут до конца меня заменили на Кирона Дайера. Когда я уходил с поля, я обернулся и увидел Шевченко — великого игрока — и осознал, что я играл с ним на одном поле! Мечта! После матча нам в раздевалку принесли футболки [менялись не на поле, а, так сказать, заочно — прим. переводчика], и я выбрал себе футболку парня, который играл за «Арсенал» - Олега Лужного. Я подарил её папе — это была память о моём дебюте в сборной. Сейчас она висит дома в специальной комнатке.

После игры я вцепился в телефон, чтобы обзвонить всех родных и друзей. Я очень хотел рассказать, как классно было в раздевалке: я был страшно воодушевлён, выходя с «Уэмбли» тем майским вечером. Мы победили 2:0. Меня переполняла гордость от того, что мои родители видели и слышали, как английские болельщики аплодировали мне. Кажется, это была самая сложная игра, которую мне довелось отыграть.

Я был выжат и морально, и физически, но счастлив. В этом сражении я прошёл лучшую проверку на мышление и выносливость. Я знаю, что Кигану это понравилось. Евро 2000 манило к себе.