Стивен Джеррард: Моя история

Друзья и читатели! Рад сообщить вам, что с сегодняшнего дня я начинаю выкладывать на страницах Liverbird.ru новую автобиографию экс-капитана «Ливерпуля» Стивена Джеррарда, которая увидела свет 24 сентября 2015 года. Стиви Джи покинул клуб и продолжает играть в футбол в Америке, тем интереснее читать его воспоминания о ливерпульской карьере. В новой книге, которая дополняет первую часть биографии (вышедшую в 2007-м) Джеррард рассказывает о событиях в клубе и сборной последних лет, иногда предаваясь воспоминаниям о славном прошлом. Сразу скажу: в книге действительно много новых и интересных фактов и суждений об игроках и тренерах, так что следите за обновлениями.

Пролог: Убегая прочь.

Ливерпуль, 27 апреля 2014 г, воскресенье.

Я забился в машину и чувствовал, как слёзы текут по лицу. Я не помню, когда плакал в последний раз, но тут, на пути домой, я не мог остановиться. За окном был вечерний закат, а слёзы текли и текли. «Энфилд» остался позади, тишина накрывала нас, и я совсем не помню, как быстро мы добрались до дома. Я не могу вспомнить, были ли пробки на дороге, или вокруг было пусто – как у меня внутри. Всё было плохо.

Час назад, когда закончилась игра с «Челси», я был готов провалиться в чёрную дыру. Наш предпоследний домашний матч в сезоне должен был стать решающим в борьбе за титул. До этого мы победили на «Энфилде» наших главных конкурентов – «Манчестер Сити», продлив победную серию до одиннадцати матчей подряд. Ещё одна победа – и можно быть уверенными, что титул будет наш в первый раз с мая 1990 года.

Двадцать четыре года назад, когда мне было десять, той командой, восхищавшей меня и моего отца, руководил Кенни Далглиш, а капитаном был Алан Хансен. Это была команда Макмахона и Мёльбю, Бирдсли и Раша, Уилана и Барнса.

С тех самых пор я, восьмилетним пацаном вступивший в академию «Ливерпуля», мечтал о таком дне – когда я сам смогу выиграть чемпионат прямо перед Копом. Я дебютировал в первой команде в 1998-м, мне было восемнадцать, и я понятия не имел, каково это – в тридцать три плакать на заднем сидении машины.

Я был в ступоре, будто вдруг потерял кого-то из близких.

Я чувствовал, будто из меня просто вырвали четверть века футбола, которую я провёл в этом клубе. Я даже не пытался остановить мои слёзы, прокручивая в голове события вечера снова и снова.

Это случилось на последней минуте первого тайма против коварных лондонцев во главе с Жозе Моуриньо, решивших встать на нашем пути к славе. Мне отдали мяч невдалеке от центральной линии – заурядный игровой момент, таких бывает сотни. Я сделал шаг навстречу мячу и почувствовал, как нога непроизвольно куда-то уезжает.

Я не удержался, поскользнулся и упал. Прямо на газон.

Мячик был вне досягаемости, и это дало шанс «Челси» ломануться в атаку. Я вскочил и побежал обороняться, что есть сил. Я гнался за Дембой Ба, будто от этого зависела моя жизнь. Я мог себе представить, что будет дальше – так и случилось. Я не смог остановить его.

Ба забил. Всё кончено. Моё падение обошлось слишком дорого.

Я ехал в машине с Алекс, моей женой и Гратти – Полом Макграттеном, одним из близких друзей. Они отчаянно пытались помочь мне, хоть как-то утешить. Они говорили: «Слушай, не всё потеряно, ещё несколько игр впереди…»

Но я уже всё знал. Судьба титула оказалась в руках «Манчестер Сити», и они вряд ли её профукают. Камбэка не будет. Не будет, как в Стамбуле – в финале Лиги чемпионов – когда в 2005-м мы к перерыву проигрывали «Милану» 0:3, а потом сражались, сравняли и выиграли по пенальти. Я был сердцем той команды. Уже тогда я капитанил, я забил первый гол, когда мы перевернули ход матча. Я держал и целовал Кубок победителей Лиги чемпионов, чмокал его в блестящий бок самым первым в тот волшебный вечер в Стамбуле.

Я познал вкус победы – так же как я знаком и с привкусом поражения. Я был в команде, которая проиграла следующий наш лигочемпионский финал – через два года. Я – единственный, кто смог забить в финалах Кубка английской лиги, Кубка Англии, Кубка УЕФА и Лиги чемпионов. Я сыграл более сотни матчей за сборную Англии на чемпионатах мира и Европы. Я был капитаном сборной. На носу была поездка в Бразилию на мой последний крупный турнир.

В Ливерпуле тем временем продолжалась битва за справедливость для девяноста шести болельщиков – в их числе и моего двоюродного брата Джона-Пола Гилули – трагически погибших на Хиллсборо. Прошло двадцать пять лет, и мы значительно продвинулись к разоблачению лжи, покрывавшей истинные события того дня.

Тьма и свет, радость и страдание шли рука об руку. Они были неотделимы друг от друга, как две штанги ворот на «Энфилде».

В чемпионате же была иная картина: я так долго мечтал о титуле с «Ливерпулем», что сейчас, когда мечта рассыпалась в прах, я не мог сдержать эмоций. Я плакал, а мой любимый город за стеклом машины расплывался в пятно.

Я пытался встряхнуть себя. Голову распирало. Со мной всегда так, хотя нельзя сказать, что я могу переборщить с самокритикой. Я пережил множество прекрасных моментов в своей карьере и достиг многого, о чём в детстве боялся даже мечтать. Я играл и забивал в турнирах, которые казались совершенно другим миром по сравнению с улицей Блюбелл в Хайтоне, где я вырос. В детстве я не поверил бы, узнав о том, чего я смогу достичь.

Я всегда отдавал все силы моему клубу, «Ливерпулю»: на тренировках, в матчах, коих я сыграл более семисот, вне футбольного поля – как часть клуба, сообщества и самого города. Я делал максимум из того, на что способен. Я выжимал из себя максимум амбиций, страсти и надежды. Но в итоге этого не хватило, чтобы помочь нам стать чемпионами Англии, как об этом мечтал весь Ливерпуль.

Вместо того, чтобы сделать длинный пас в штрафную, выполнить удачный подкат или добиться чего-то другого, что позволило быть мячу оказаться в сетке ворот Марка Шварцера и ознаменовать нашу победу, я лишь упал. На последних минутах они забили второй гол, но ключевым моментом было то моё невезение.

Вот он мячик от Мамаду Сако, и вот он я, скользящий по траве. Шлёп…

Коп и весь «Энфилд» запели «Ты никогда не будет один», но в машине после матча я чувствовал себя одиноким. Гимн «Ливерпуля» призывает не вешать голову, когда ты попадаешь в бурю, и не бояться темноты. Идти сквозь ветер и дождь, даже если твои мечты рассыпаются в прах. Идти с надеждой в своём сердце.

В моём сердце надежды не осталось. Я бы скорее близок к самоубийству.

Наконец, я смог заговорить с Алекс. Я попросил её позвонить Струану Маршаллу, моему агенту, чтобы он купил билеты на самолёт – улететь из страны. Мне нужно было сбежать. Я не мог позволить трём моим малышкам видеть отца убитого горем. Я хотел улететь из Ливерпуля, потому что чувствовал, что подвёл каждого в этом городе. Мне нужно было оказаться в одиночестве – только я и Алекс – чтобы пережить там свою боль.
Я слышал разговор Алекс со Струаном, но оцепенение не спадало. Машина мчалась вперёд, и скоро тишина вновь накрыла меня. Я беспомощно барахтался в воспоминаниях о боевом, но болезненном сезоне, о моей карьере, полной любви и прекрасных моментов, а ещё о том, как я оказался здесь – в машине, в слезах. Таким одиноким я не чувствовал себя никогда.