Когда был Стиви маленький с кудрявой головой

Кудрей на голове у Стивена Джеррарда никогда не было, а вот детство конечно же было. И вот как он сам описывает некоторые события, ставшие важными в первые годы его жизни.

В моих венах течёт красная ливерпульская кровь: я люблю «Ливерпуль» с неугасающей страстью. Моё желание достичь успеха на «Энфилде» укрепилось, когда погиб Джон-Пол [двоюродный брат Стиви, Джон-Пол Гилули, в свои 10 лет не вернувшийся домой после трагедии на Хиллсборо - прим. пер.] Во время моего дебютного матча мне казалось, что он смотрит на меня сверху, довольный тем, что я достиг того, о чём мечтали мы оба. А ещё моё желание добиться успеха подкрепил несчастный случай, случившийся со мной в школе, и чуть было не положивший конец всем моим мечтам о клубе и сборной.

У нас был пустырь, окружённое кустами местечко, куда люди не задумываясь выкидывают мусор. Но нам с товарищем было наплевать, мы проводили там каждый день и зимой, и летом. Для нас пустырь был «Энфилдом», «Гудисоном» и «Уэмбли», то есть раем на земле. Однажды в субботу вечером мы пинали там мяч с одним парнишкой с нашей улицы - Марком Ханнаном. Мяч улетел в крапиву, и я сказал Марку: «Руками я туда не полезу! Обожгусь!» Мячика не было видно из-за густых зарослей, и я решил выбить его ногой наугад. Ррр-раз! Не попал. Ещё один замах - и я пинаю со всей силы по крапиве.

И страшная боль!! Нога в что-то попала - боль была такая, что сердце чуть не остановилось - я повалился на землю, крича о помощи. Впоследствии у меня были и переломы, и разрывы связок, но никогда больше, честное слово, я не чувствовал такой дикой боли. Марк подбежал ко мне, а я вопил: «Я не знаю, что там такое!» Он поглядел в крапиву, и лицо его перекосило от ужаса. Я тоже поглядел и не мог поверить глазам: садовые вилы торчали из моего большого пальца! Какой-то хрен бросил там вилы - без черенка, только металлическая часть, и теперь они торчали из моей кроссовки, войдя в ногу до кости.

«Да позови кого-нибудь!», - продолжал кричать я, и Марк стремглав унесся прочь. Вскоре на мои крики прибежал наш сосед Нил Вестон и вытащил меня из крапивы. Вилы волочились за мной следом. «Я вытащу», - предложил сосед. «Нет, нет, не надо», - кричал я. Он побежал вызывать «скорую», а я лежал на земле весь в слезах. Вот дерьмо! Смогу ли я ещё когда-нибудь пинать мяч!

Прибежали мама с папой, и отец сразу понял, что всё серьёзно. Я слышал, как он говорит маме: «Может ногу потерять» - бог ты мой! Моя карьера футболиста оказалась на волоске!

Приехала «скорая», и десять минут, пока мы её ждали, показались мне десятью часами. Доктор поглядел на ногу и тоже не стал вытаскивать вилы: «Надо вести его в больницу и там разбираться с этим». Меня погрузили в машину и отвезли в госпиталь «Алдер Хей».

Сказать, что дорога была пыткой - ничего не сказать. Никогда не думал, что на наших дорогах столько выбоин. Каждый раз, когда мы попадали в одну из них, я орал нечеловеческим голосом. Я чувствовал вилы в кости, боль была страшная, слёзы текли не переставая.

Когда мы приехали, все уже понимали, насколько я плох. Мама была на грани срыва, а я орал на всю больницу, и лишь укол обезболивающего меня немного успокоил, но не усыпил до конца. Сквозь туман я услышал голос врача: «Вилы вошли глубоко, есть возможность заражения. Надо отрезать палец». «Что?? - вступился папа, - Стивен играет в футбол, ему нельзя ничего отрезать, надо звонить в клуб, чтобы советоваться!»

Он набрал телефон Стиви Хайуэя, главу академии «Ливерпуля», и тот сразу приехал. Стиви - человек с сильным характером, и он сразу оценил ситуацию. «Надо резать, - стоял на своём доктор, - причём, быстрее». «Нет, ни за что, - отвечал Хайуэй, - ничего вы резать не будете!»

К счастью, Стиви взял верх в споре, отрезать ничего не стали. Хирург извлёк вилы - осталась огромная рваная дыра, но спасибо врачу - он спас мой палец и мою карьеру. «Ты везунчик», - сказал мне Хайуэй, и все врачи с ним согласились, сказав, что ничего подобного раньше не видели.

Из-за этого случая я пропустил три недели в школе - врачи настояли. Домашнюю работу присылали в больницу, но я никогда её не делал: я старался побыстрее выздороветь и каждый день смотрел видео с играми «Ливерпуля», наблюдая за своими героями - Кенни Далглишем, Джоном Барнсом и Ианом Рашем. Это было моим лекарством, гарантируюшим скорое восстановление.

Тот случай и месяц без игры ясно дали мне понять, насколько футбол был важен для меня. Я смотрел его постоянно, я чеканил мячик головой или одной левой ногой. Я больше никогда не хотел с ним расставаться. Боль прошла лишь через пять недель, и я снова смог тренироваться. Без футбола моя жизнь была бы пуста, и я никогда не забуду то время, когда я это почувствовал.

После того случая мы выиграли суд у местных властей - ведь пустырь, где я травмировался, был муниципальной собственностью, а вещдоки в виде вил, а также свидетельства врачей были у нас. Мы получили 1200 фунтов компенсации - неплохо, а? Мы поехали с мамой в город, купили мне новый костюм, бутсы, много других разных штук.

Когда я думаю о том проишествии, меня передёргивает, будто я снова чувству вилы, впивающиеся мне в ногу. Мой папа всегда говорит: «Тебе очень повезло тогда, Стиви». Я и сам понимаю, что если бы я тогда попрощался с пальцем, то все мечты о «Ливерпуле» и сборной Англии так и остались бы лежать на том пустыре в Хайтоне.

Продолжение следует.