Пепе Рейна: Подробности переезда в Ливерпуль

LiverBird.ru предлагает вашему вниманию перевод одной из глав автобиографии голкипера Пепе Рейны, которая вышла в свет на прошлой неделе. Пепе рассказывает, как Рафаэль Бенитес уговорил его присоединиться к «красным», что во время матча в Стамбуле он уже был игроком «Ливерпуля», и как он привыкал к жизни в Англии.

Когда 25 мая 2005 года «Ливерпуль» выиграл Лигу Чемпионов в Стамбуле, один из игроков пропустил все празднования - это был я. Немногие об этом знают, но шестимиллионная сделка, по которой я перешёл на «Энфилд», к тому моменту уже была совершена. Об этом не было объявлено до июля, но в тот вечер, когда мерсисайдцы после невероятного матча подняли над головой пятый европейский кубок, я уже был одним из них. «Вильяреал» согласился меня продать, мы оговорили все условия контракта, так что в один из самых легендарных вечеров в истории моего нового клуба я сидел дома один, наблюдая за драматическими событиями по телевизору в компании с пивом.

Та игра стала величайшим примером того, как красив может быть футбол, она показала, что и вправду нет ничего невозможного, и даже из наихудшей ситуации можно найти выход.

Конечно, в перерыве я так не думал. «Ливерпуль» проигрывал 0:3, поражение уже маячило впереди, и я был ужасно расстроен. Я уже был игроком этой команды, и думал о том, что я покидаю клуб, который квалифицировался в Лигу Чемпионов, и ухожу в команду, которая там играть не будет. Я позвонил своему агенту и сказал: «Это какая-то фигня. Мы даже не будем играть в Лиге Чемпионов!»

Волновало меня и то, что даже победа не окончательно гарантировала участие в Лиге Чемпионов на следующий сезон, потому что команда не сумела занять место в четвёрке. Хотя, конечно, было ощущение, что если мы выиграем трофей, то УЕФА придётся дать шанс его защищать.

Но это всё не имело значения в перерыве, когда «Ливерпуль» проигрывал в три гола. В тот момент совсем не казалось возможным, что УЕФА придётся разбираться в этой сложной ситуации. Это «Ливерпуль» был в сложной ситуации, и единственным вопросом было «Сумеют ли они забить хотя бы один гол, чтобы итоговый счёт выглядел более прилично?» Так что я был в действительно плохом настроении.

А потом всё изменилось. После трёх голов за шесть минут я снова трезвонил своему агенту. «Маноло, Маноло, мы в игре», - кричал я. Как и все остальные, я не мог поверить своим глазам. Бывает, конечно, что команда отыгрывает большую разницу мячей - но не так же! Не в самом важном матче европейского футбола - и определённо не против «Милана», который играл настолько хорошо, что никто не пожаловался бы, если б кубок запаковали и отправили в Италию ещё в перерыве.

Я был буквально приклеен к игре до самого конца, до дополнительного времени и пенальти. Это было какое-то сумасшествие. Я так нервничал, что пил и пил, не замечая, что пью. После игры я сразу же отрубился - после десяти-то бутылок пива! Но я был счастлив. Я праздновал каждый гол «Ливерпуля», как будто я был на поле, и когда Стиви поднял над головой кубок - я праздновал как и остальные мои одноклубники.

Я не был там, танцуя на газоне стадиона «Ататюрк» и распевая «You'll Never Walk Alone», но в тот момент я стал одним из «красных».

Предварительное соглашение было подписано в начале мая, но в моём контракте был пункт, позволяющий «Барселоне» требовать у «Вильяреала» до 40% от суммы сделки за мой трансфер. Действие этого пункта истекало в июле, поэтому трансфер формально и не был завершён до июля, чтобы «Вильяреал» смог сохранить все полученные за меня деньги. Я помню, я приехал в Ливерпуль завершать все формальности 4 июля. Эту дату я никогда не забуду.

Я знал об интересе «Ливерпуля» ко мне за некоторое время до этого. Первый контакт, по-моему, был в феврале. У нас с Рафой Бенитесом один агент, Маноло Гарсия Килон, и от него я узнал, что у Рафы есть проблемы с вратарями, что он не очень доволен теми, кто есть в команде.

Я как раз проводил один из лучших сезонов в своей карьере в «Вильяреале», и первое предложение «Ливерпуля» появилось весной. Они встречались с моим агентом, и Бенитес - в хорошем смысле слова надоедливый тренер - звонил мне каждый день, чтобы убедить меня согласиться на переход. Каждое утро, когда я ехал на тренировку, мой телефон звонил - и я сразу знал, кто это.

«Пепе, это Рафа», - начинался каждодневный разговор. «Со вчерашнего дня ничего не изменилось. Мне не хотелось бы тебя беспокоить, я знаю, что тебе нужно сосредоточиться на квалификации в Лигу Чемпионов с «Вильяреалом», но я должен ещё раз сказать тебе, что мы действительно очень заинтересованы в твоём трансфере, и мы напряжённо работаем в этом направлении».

В итоге я даже сам поучаствовал в переговорах по моему трансферу - Рафа как-то попросил меня спросить «Вильяреал», не могли бы они снизить запрашиваемую за меня сумму! Ещё он спрашивал, не могу ли попросить моего агента снизить мои же зарплатные требования! Это была необычная ситуация, и я только посмеивался. Но я был действительно благодарен Рафе, он дал понять, насколько сильно он хочет видеть меня в «Ливерпуле». Он дал мне эту возможность, шанс всей моей жизни. Если для этого нужно было принять несколько телефонных звонков и участвовать в переговорах о понижении собственной зарплаты - значит так тому и быть. В этом был весь Рафа.

На самом деле, это был не первый раз, когда Рафа проявлял ко мне интерес. Он хотел подписать меня, когда я ещё был в «Барселоне B» - мне было 17 лет, а он строил карьеру в «Тенерифе». С Луисом Гарсией в составе, эта команда сыграла хороший сезон в 2000/2001 и заняла третье место в Лиге. Как-то мы играли в товарищеском турнире в Гран-Канарии, и перед одним из матчей я заметил, что Рафа стоит за моими воротами и наблюдает, как я разминаюсь и готовлюсь к матчу. Было ясно, что он следит именно за мной, потому что он не смотрел на других игроков.

Я занервничал, потому что уже был в курсе, что он хочет меня подписать. Тем не менее, я сыграл без ошибок, и через некоторое время Бенитес попытался взять меня в аренду. Я отказался, потому что в тот момент я хотел остаться в «Барселоне» и бороться за место в составе. Я не был готов уходить. Это не остановило Рафу, позже он предпринял ещё одну попытку, уже когда был в «Валенсии». Тот трансфер тоже так и не случился.

Но любой, кто хорошо знает Рафу, скажет, что он не тот человек, который с лёгкостью откажется от желаемого. Если он чего-то хочет, он будет пытаться до тех пор, пока это не получится, или пока не станет ясно, что это в принципе невозможно. Его настойчивость просто невероятна. В моём случае это было хорошо, потому что он снова вернулся за мной, когда стал тренером «Ливерпуля», и в этот раз ему удалось меня заполучить. Третий раз был успешен. Я всегда буду ему благодарен за то, что он не сдался в отношении меня, даже несмотря на то, что я отказал два раза. Он дал мне возможность играть в Англии за один из величайших клубов мира, и я очень ценю это.

Так как я заранее знал, что планируется мой трансфер в «Ливерпуль», то мне удалось последить за их дорогой к Стамбулу уже в контексте того, что это мой будущий клуб. Я уже был очень заинтересован, потому что в клубе было много испанцев, но их подвиги в Лиге Чемпионов значили, что с каждым раундом я всё больше и больше волновался по поводу возможного перехода. Победы над «Ювентусом» и «Челси» в четвертьфинале и полуфинале врезались в мою память, но несмотря на всё их великолепие, они проигрывают по влиянию на меня финалу против «Милана». Я думаю, та же ситуация у многих других болельщиков. Когда кто-нибудь вскользь упоминает Стамбул, это рождает самые замечательные воспоминания.

Перед трансфером я разговаривал о «Ливерпуле» с Шаби Алонсо - мы вместе играем в сборной Испании, у нас очень хорошие отношения. Но даже больше я разговаривал с Микелем Артетой - он был игроком «Эвертона», и был рад помочь мне с ответами на вопросы, которые у меня были. Это помогло мне принять решение о трансфере.

Если уж говорить об этом, то мне было легче принять решение о переезде в Ливерпуль, так как там уже были испанские игроки. Тренер - испанец, тренер вратарей - испанец, часть штаба - испанцы. Это не было самым важным фактором, но это было значимо - я понимал, что мне будет легче привыкнуть именно в «Ливерпуле», а не в каком-нибудь типично английском клубе с полностью английским менталитетом.

*****

С моей точки зрения, «Ливерпуль» был испанской английской командой, и это значило, что этот клуб идеален для меня. Переход сюда сразу после победы в Лиге Чемпионов давал ощущение, что я присоединяюсь к особенной команде, а работа, которую проделал Бенитес, должна быть оценена по достоинству, ведь они выиграли один из самых важных трофеев. Рафа всего за год стал важной фигурой в клубе, и он всегда будет уважаем фанатами. Так что когда он пришёл за моей подписью, я решил, что время наконец настало.

Я приехал с мыслями, что хотя бы два-три года уже станут для меня успехом, но что-то внутри заставляло думать, что, возможно, я всё-таки проведу здесь больше времени.

Мне было всего 22 года, когда я переехал на «Энфилд». Многие говорят, что это слишком юный возраст, чтобы переезжать играть за границу в другую лигу, особенно для вратаря. Но, во-первых, «Ливерпуль» в принципе был слишком хорошей возможностью, чтобы от неё отказываться, а во-вторых, у меня были личные причины, чтобы переехать.

В то время моя девушка, Иоланда, и мои родители как-то не очень хорошо ладили, и я подумал, что было бы лучше для всех, если бы мы уехали за границу вдвоём, как пара, если бы между нами и родителями было некоторое расстояние, просто чтобы всё уложилось. Никаких глобальных проблем не было, но когда вы молоды, попробовать найти собственное место в жизни - часто отличная идея. Я считал, что это станет шансом для Иоланды и меня создать семью в новой стране. Нам было важно установить свою независимость и свой порядок вещей. В любом случае, это сработало, и теперь мы с Иоландой счастливо женаты. У нас трое замечательных детей, а отношения с моими родителями просто прекрасны. Тот, кто сказал, что изменения привносят что-то хорошее, был прав - переезд в Англию фактически создал нашу семью. Мы никогда не жалели об этом.

Когда мы в первый раз приехали в Ливерпуль, мы жили в отеле «Hope Street», который находится в центре города. Мы были очень благодарны персоналу, они очень помогали нам. Тем не менее, первые 15 дней были очень трудными.

Что уж там - первые две недели были совершенно ужасны. Была середина июля, но каждый раз, когда я выглядывал в окно, там был проливной дождь. Не просто короткий летний ливень, а сплошные дожди, которые означали, что мы толком не могли ничего делать, кроме как сидеть в отеле и думать о жарком солнечном лете, которое мы оставили в Испании.

Помню, как я говорил жене: «Что это за ерунда происходит? Погода когда-нибудь вообще изменится, или мы всю оставшуюся жизнь будем носить зонтики и сидеть дома, чтобы не промокнуть?»

Это как раз то, к чему никак нельзя подготовиться, когда уезжаешь из страны с тёплым климатом в страну, где, кажется, всегда идёт дождь. Я очень благодарен своей жене - когда у нас бывали минуты сомнений в переезде, она ни разу не дала мне слишком сильно сомневаться в моём решении переехать в Ливерпуль. Сейчас мы иногда вспоминаем те времена и смеёмся. Это смешно вспоминать, потому что теперь мы уже полностью тут осели, и моя жена стала настоящей скаузерской мамой.

На самом деле, я не очень заморачивался погодой или английской кухней. У меня почти не было сомнений, переезжать ли в Ливерпуль, хотя некоторые люди предполагали, что у клуба есть проблемы. Если взять любое место в мире - можно найти причины уехать оттуда. В любом случае, идея переезда в Ливерпуль меня волновала. Я знал, что это город борцов, город людей, которые готовы постоять за себя, даже когда всё против них. Мне это нравилось. Легко жить в богатом городе, когда всё буквально падает к твоим дверям, а политики постоянно всячески тебе помогают. Ливерпуль не такой, жить здесь - это не такая простая задача. Эти факты захватили моё воображение.

А потом я узнал, чего достиг клуб за свою долгую историю, и все размышления и сомнения вообще закончились. Город и клуб привлекли меня, и никакое количество дождя и холодных летних дней не могло меня переубедить.

Вождение автомобиля тоже не стало проблемой, по крайней мере, не в той мере, в которой я ожидал. Я довольно быстро привык ездить по левой полосе, и единственная сложность в том, что я до сих пор вожу машину с левым рулём, потому что мне так привычнее. Так что мне приходится перегибаться через сиденье, чтобы, например, забрать парковочный талон. Я даже удивился, насколько быстро я привык к левостороннему движению - настолько, что пару раз чуть не попал в аварию в Испании.

Я ехал себе, размышляя о своих делах, и внезапно видел машину, которая ехала мне навстречу по моей полосе. «Какого чёрта делает этот лунатик?» - думал я, а потом вдруг понимал, что это я лунатик, который едет по чужой полосе, и нужно срочно возвращаться направо, чтобы не стать причиной аварии. Это показывает, как сильно я привык к английскому порядку вещей.

Иногда люди не понимают, что нужно принимать во внимание все эти аспекты привыкания к новой жизни, когда переезжаешь в новую команду. Они видят придуманную жизнь футболиста в газетах и по телевизору, и думают, что вписаться в новую жизнь легко и просто, независимости от того, кто вы или откуда вы. Но на самом деле не имеет значения, какая у вас профессия, когда вы переезжаете в новую страну - ваша жизнь резко меняется, и иногда это трудно пережить. Вам приходится учить язык, адаптироваться к новой культуре, привыкать к вождению автомобиля по другой стороне и приспосабливаться к новому климату - и это всё без той помощи и поддержки, которая осталась дома.

Но для меня в итоге это не имело важного значения. Я знал, что буду играть в фантастической по силе лиге, в одном из величайших клубов. Даже при всех обычных волнениях и переживаниях по поводу переезда в другую страну в таком юном возрасте я легко принял решение перейти в «Ливерпуль».

Моим первым впечателением от футбольного клуба «Ливерпуль» было тотальное его отличие от «Вильяреала». Большой клуб, который за недели до моего приезда был коронован европейским чемпионством, базирующийся в большом городе. Во всём Вильяреале живёт 40 тысяч человек, и в клубе абсолютно все знают друг друга. Сейчас, после шести лет в «Ливерпуле», я до сих пор знаю не всех сотрудников, особенно тех, кто занят офисной работой. Так что в первую очередь меня поразил размер клуба. А потом я начал узнавать и понимать его историю, ценить болельщиков. Мои ожидания оправдались - я приехал в один из самых успешных европейских клубов. В «Барселоне» всё было иначе, потому что я был там с самого детства, и вырос в клубе. Это значило, что к моменту попадания в первую команду я уже знал о клубе всё. В «Ливерпуле» же это всё было для меня вновь, и к этому тоже пришлось привыкать.

Первая сложная задача, которая передо мной стояла - поставить себя как следует в раздевалке. Это было совсем не так легко, как кажется. Когда я впервые туда зашёл, я увидел Стиви Джеррарда - одного из лучших игроков в мире; Сами Хююпия - ливерпульскую легенду; Шаби Алонсо - прекрасного игрока, который забил в финале Лиги Чемпионов, и многих других известных игроков.

Я был достаточно уверен в себе, но я знал, что не надо выпендриваться, и первое время нужно трудиться не поднимая головы и показывать, на что я способен.

На «Энфилде» было несколько весёлых личностей, когда я приехал. Диди Хаманн - очень весёлый парень, мы сразу нашли общий язык. Краучи присоединился к клубу в то же лето, что и я, у него тоже было отличное чувство юмора. Хорошо, когда в раздевалке есть люди, умеющие пошутить. Но не думайте, мы не только веселились, раздевалка на «Энфилде» была наиболее профессиональной из всех, что я видел за мою карьеру.

Каждый из игроков был более профессионален в тренировках и в подготовке к играм, чем те, что я видел в Испании. Это было для меня звонком - я понял, как серьёзно воспринимают футбол в Премьер-лиге, и понял, что мне придётся постараться, чтобы достичь такого же уровня. Я понимал, что мне нужно тренироваться и отдавать всего себя игре, иначе меня так и не заметят.

У игроков не было привычки много общаться вне тренировок и раздевалки - не потому что были какие-то проблемы или плохая атмосфера, просто не было привычек ходить вместе ужинать или ходить по клубам. Атмосфера всегда была дружеской, но профессиональной.

Как я говорил, в клубе была «коммуна» испанских игроков. Шаби, Луис Гарсия, Фернандо Морьентес и Хосеми - их присутствие, безусловно, помогло мне быстрее освоиться. Они рассказывали мне всё, что я хотел знать, все правила, которым нужно было следовать, показывали мне, куда нужно идти. Я им очень благодарен, процесс адаптации для меня прошёл гораздо легче, чем мог бы.

В Испании в то время был огромный интерес к «Ливерпулю». Клуб выиграл Лигу Чемпионов, а среди игроков было столько испанцев. Одна газета даже назвала нас «El Benitels». Каждая игра клуба транслировалась по испанскому телевидению, и люди любили клуб, потому что считали его неофициальным представителем своей родины в Англии. Это было очень важно для нас, потому что означало, что тот проект, в которым мы принимаем участие, действительно важен. Если бы мы были в клубе без шансов на успех, клубе, которым не интересовался бы никто, кроме местных - то у себя в Испании мы были бы просто диковиной, и ничем более.

Но были и вещи, с которыми мне не могли помочь даже земляки - например, мне с трудом давался английский, точнее, скаузерский. Однажды я гулял по городу, осматривал достопримечательности, и захотел посмотреть на какие-нибудь костёлы. Я не знал точно, где они расположены, так что мне пришлось спросить у прохожего направление.
«Простите, вы не могли бы подсказать мне, где здесь церковь?» - спросил я на наилучшем английском, который мог у меня получиться.
«Где что?» - был ответ.
«Где церковь», - повторил я и показал пальцами крест, чтобы дать понять, что я имею в виду. На меня посмотрели, как будто я сумасшедший.
«Церковь. Ну, знаете, Иисус Христос и всё такое».
В итоге я простоял так около пяти минут, повторяя одно и то же на все лады и показывая руками, но так и не смог объяснить, куда я хочу попасть, потому что не смог произнести слово «церковь» по-скаузерски.

Большинство работников Мелвуда не говорят по-английски, они говорят на скауз. Первое время было очень трудно их всех понимать, потому что речь очень быстрая и с большим количеством сленга. Зато теперь, когда я говорю с англичанами за границей, меня часто спрашивают, не скаузер ли я. Для меня это один из лучших комплиментов, потому что это значит, что я стал частью Ливерпуля. Я не мог бы жить по-другому. Даже мои дочери говорят на скауз. Конечно, не совсем так, как Стиви или Карра, но вы можете с уверенностью определить, что они из Ливерпуля, и я этим очень горжусь. но сначала мне было трудно привыкнуть.

Я вообще плохо говорил по-английски, когда приехал - я только немного учил язык в школе. В этом плане большое количество испанских игроков и сотрудников было даже помехой - слишком большим соблазном было перейти на испанский. Рафа постоянно нас ругал, говоря, что мы должны постоянно разговаривать по-английски. Иногда это даже раздражало, потому что в некоторые моменты для быстроты действительно было проще перекинуться парой слов по-испански.

Но принципы, которые Рафа пытался нам привить, были верны. Мы должны были уважать наших коллег по команде и говорить на английском, даже если это было не очень легко. Мы играли в Англии, так что это было правильно. Правда, иногда, когда никто не подслушивал, мы всё-таки говорили на испанском. Только сначала убеждались, что Рафы нет поблизости!

*****

Когда я приехал, мне провели экскурсию по «Энфилду» и по музею. Даже пустой стадион без единого человека произвёл на меня большое впечатление, но это никак не могло сравниться с моим домашним дебютом, который состоялся против команды, о которой я даже не знал до переезда в Англию.

«Тотал Нетворк Солюшенс», или просто ТНС, команда из Валлийской лиги, стала первым соперником для меня как для игрока «Ливерпуля». Мы играли с ними в квалификационном раунде Лиги Чемпионов 2005/06. Из-за того, что УЕФА позволила нам принять участие в турнире и защищать свой трофей, но только начиная с самой раненй стадии, наш сезон, как и моя ливерпульская карьера, начался в середине июля.

Эту игру я бы в любом случае хорошо запомнил. Стиви сделал мой дебют ещё более выдающимся, забив хеттрик в победе 3:0, но есть и ещё один игрок, который запомнит мой первый матч надолго. Тогда я впервые играл вместе с Йоном-Арне Риисе - и я умудрился его ударить! Конечно, это получилось случайно, он ничем такого не заслужил. Я выбивал мяч из штрафной кулаками, и случайно попал по Йону.

Поднявшись с земли, он засмеялся и спросил: «Чертяка, ты что это сейчас такое сделал?» Я ответил: «Слушай, я кричал, что мяч мой, когда слышишь такое, нужно отойти в сторону, а то я ударю тебя по голове!»

Главной сложностью в моём обосновании на «Энфилде» было то, что я занимал место одного из героев Стамбула. Всего пару месяцев назад я онемев смотрел, как Ежи Дудек отбивает тот знаменитый удар Шевченко в финале Лиги Чемпионов, я праздновал, когда он отбил пенальти от того же Шевченко, обеспечив победу в кубке. А теперь я приехал и занимаю его место в команде. Это меня немного угнетало.

Тем не менее, все знали, что мой приезд никак не связан с тем финалом. Я получил эту возможность, потому что Рафа не был доволен своими вратарями в течение всего сезона 2004/05. Позицию попеременно занимали Ежи, Крис Керклэнд и Скотт Карсон, о стабильности и речи не шло. Было ясно, что Рафе нужен определённый первый номер для каждой игры, и он считал меня подходящим для этой роли. Я ничего не мог сделать в этой ситуации, и я не мог позволить себе слишком волноваться о других вратарях, даже о Ежи, потому что это отвлекало бы меня от работы, и я не смог бы продемонстрировать свои лучшие стороны. Но, конечно, меня это немного пугало, ведь я занимал место человека, который сыграл одну из ключевых ролей в победе «Ливерпуля» в Лиге Чемпионов. Это совсем не было похоже на ситуацию, если бы я заменял игрока, которого не очень любили фанаты. Я сумел всё это пережить, когда понял, что если тренер звонил мне по 25 раз за два часа, уговаривая меня перейти в «Ливерпуль», то он действительно хотел видеть меня в своей команде и доверял мне.

Моё решение перейти в «Ливерпуль» было оправдано первыми же сезонами - мы сражались за каждый трофей, кроме разве что Премьер-лиги. Мы выиграли Кубок Англии и считались серьёзным соперником в Европе.

Та ливерпульская команда была прекрасной, хотелось ещё и ещё наблюдать за её игрой. Мы должны быть такими всегда, мы обязательно должны быть как минимум в восьмёрке лучших клубов Европы, а не умудряться не квалифицироваться в Лигу Чемпионов. Если вы считаетесь клубом, который устанавливает стандарты для всех остальных, то и сами должны оправдывать ожидания. Мы должны бороться за чемпионство в каждом сезоне, бороться за европейские кубки. Это не факультативно для «Ливерпуля», так должно быть всегда. А если дела будут идти по-другому - то клуб изменится навсегда. Однажды было сказано, что «Ливерпуль» существует, чтобы выигрывать трофеи, более того, лично я считаю, что он существует для больших трофеев. Мы как «Барселона», «Реал», «Милан», «Ювентус», «Бавария» - мы гиганты футбола. Когда вы - часть элиты, вы должны вести себя соответственно, и это значит - сражаться за самые значительные трофеи.

Я получил первую чемпионскую медальку уже спустя два месяца, когда мы выиграли Суперкубок у ЦСКА из Москвы. Очередной камбэк в европейском финале... Мы пропустили в первом тайме, а потом перевели игру в дополнительное время, когда вышедший на замену Джибриль Сиссе сравнял счёт. Ещё один гол от Джибриля и один от Луиса подарили нам победу, и мне даже не пришлось геройствовать в серии пенальти.

Было бы соблазнительно думать, что так будет всегда - играешь за большой клуб в выставочном матче и уходишь домой с трофеем. Но для меня такие турниры всегда вопрос прошлого, а не настоящего; я смотрю на Суперкубок, Черити Шилд и клубный Чемпионат мира как на трофеи в счёт прошлого сезона. Я имею в виду, что в таких матчах приходится играть только благодаря достижениям команды в предыдущем сезоне. Они не похожи на финалы Кубка Англии или Лиги Чемпионов, которые являются наградой за то, чего вы достигли сейчас. Так что, хотя я и был счастлив получить медаль в Монако, она никак не могла удовлетворить моего желания выигрывать трофеи, потому что я знал, что важные турниры - самые значимые для игроков, болельщиков и руководства - ещё придут.

Даже если я и думал, что победа в Суперкубке есть сигнал о будущих победах, то буквально спустя месяц мои мысли кардинально изменились, когда «Челси» обыграли нас дома 4:1. За пару дней до этого мы сыграли с ними вничью 0:0 на «Энфилде» в Лиге Чемпионов, и ничто не предвещало, что мы получим такую встряску. Зато это показало нам, как сложна задача, которая перед нами стоит. «Челси» тогда были чемпионами Англии, и были сильнейшей командой страны благодаря финансам Романа Абрамовича. Это был ужасный день для нас, потому что не пристало «Ливерпулю» проигрывать 1:4 у себя дома, да и потому что Стиви сравнял счёт после гола Лэмпарда ещё в первом тайме, а потом «Челси» стали контролировать игру - и мы не смогли сделать ничего. Для нас это была проверка реальностью, и особенно для меня - та игра показала, как далёк ещё наш путь.

Но тем не менее, с нами были наши болельщики, их поддержка нас утешала - я не заметил, чтоб они были сильно злы на нас, хотя мы так ужасно проиграли серьёзному сопернику.

Когда такое случается в Испании, болельщики обычно просто в ярости. Болельщики «Ливерпуля», конечно, не были счастливы - они же не сумасшедшие - но они всё равно поддерживали нас, и не отвернулись от нас. Бывают случаи, когда несмотря на проблемы на поле, из игры всё же можно вынести что-то позитивное. Это была как раз такая ситуация. Тот матч показал мне, что если мы отдаём всех себя за «Ливерпуль», то болельщики всегда будут с нами. Это совершенно особенное ощущение, которое окончательно убедило меня, что я пришёл в особенный клуб.

Иногда какие-то мелочи убеждают нас в правильности принятых решений. Одна из причин, почему я сразу и легко вписался в жизнь в Ливерпуле - я сразу почувствовал, что я тут свой, благодаря моим одноклубникам, менеджеру, тренерскому штабу и конечно болельщикам. Я был в тысяче миль от родной Кордовы, но никогда так не чувствовал, что я дома.

Я знал, что приехал в правильное место.