Воспоминания Нила Фитцмориса о «Хиллсборо»

Актёр, писатель и человек, переживший «Хиллсборо» - Нил Фитцморис рассказывает о своих впечатлениях о трагедии и о том, что случилось после.

Утро

Я был по-настоящему взволнован — ведь это был мой первый выездной матч, на который я ехал, чтобы поболеть за «Ливерпуль» — для меня это было в новинку. Я просто порхал на крыльях и очень ждал часа, когда встречусь с друзьями. Приехав к товарищам, я увидел, что мы поедем в фургоне: у меня — сзади — было сиденье аж с откидным столиком. Из всей компании я знал лишь двух друзей — с остальными познакомился прямо в фургоне. В этом, конечно, есть смак гостевых игр. Нас было двенадцать человек. Было очень жарко уже с утра, а у меня был с собой кожаный пиджак. Мы пропустили по стаканчику, играли в карты и вовсю болтали о предстоящем дне. А день обещал быть классным.

Шеффилд

Мы припарковались неподалёку — к стадиону же вечно не подъехать. Когда мы начали спускаться по уклонной дороге к «Леппингз Лейн», я внезапно понял, что в кожаном пиджаке мне будет слишком жарко, и — слава богу, решил вернуться. Кто знает, что бы могло произойти, если бы и поленился пройти эти 500 метров назад к фургону. Мои товарищи подождали меня, и мы вместе отправились к стадиону. Честно говоря, первое впечатление было, будто мы — банда Чёрного Джека — идём по какому-нибудь Нью Мексико — и окна типа заколочены, и ни души вокруг. В общем, город казался не особо приветливым, хотя настроение было что надо — мы же приехали на полуфинал Кубка Англии! Но Шеффилд встретил нас не слишком дружелюбно.

«Леппингз Лейн»

У стадиона толпилось куча народу, правда, было ощущение, что большинство из них просто пришли потусить. Когда мы собрались продвигаться внутрь, первое, что меня озадачило - это размер турникетов. Собственно, это были щёлки в бетонной стене. Там начинала собираться толпа, но это была вполне обычная толпа, как и всегда на футболе. Когда мы просочились, то увидели большие голубые ворота, которые были закрыты, и всё простренство для прохода сужалось, будто горлышко бутылки. Я запомнил полицейского на белой лошади, и он ещё более сужал толпу, потому что лошадка лягала любого, кто подходил близко. Потом наконец ворота открыли, и народ пополз внутрь. Мой брат Питер ехал отдельно от нас, и там мы встретились. Он уже бывал тут и был знаком со странной планировкой. Пол сказал мне, что есть ещё два входа, которых отсюда не видно, тогда как я думал, что вход только один. Потом Пол отправился дальше один, а я с друзьями пошел по промозглому туннелю к трибунам. Игра, тем временем, уже началась, и мы слышали, как болельщики поют и тоже стали петь. И где-то на полпути «волна» толкнула нас в спины и буквально понесла вперёд.

Секторы

Там было два сектора, разделённых решёткой. По счастливой случайности я остался жив в одном из них, а вот во втором было намного больше смертей. Нас заталкивали в эти сектора, и мы сами напирали на других болельщиков. Тогда я вдруг понял, что всё идёт не так, что ситуация вышла из-под контроля, и я помню, как кричал моему другу Иану, которого уже оттеснили за три ряда людей от меня: «Слушай, давай пойдём-ка отсюда, посмотрим матч в пабе!» А потом я вдруг понял, что пошевелиться не могу - моё тело сдавило, и я запаниковал. Было страшно, ведь сзади меня было ещё много болельщиков - все же были в курсе, что матч начался, и напирали. Двигаешься пять-шесть футов - и снова волна. Одно из чудес того дня случилось, когда Питер Бирдсли попал в перекладину - если бы он тогда забил гол, болельщики бы точно сошли с ума, и жертв было бы намного больше. Никакой игры я не видел - я видел лишь море людских голов. Шум стоял неимоверный, и можно было забыть об игре. В давке у меня треснули часы. Люди начали падать под ноги, а если уж там упал - то не поднимешься. Началась слепая паника.

Решётки

Болельщики старались забраться на решётки, и я помню, как многих сбрасывали назад полицейские. Отчётливо помню полисменов в чёрных перчатках, толкающих людей с решёток и бьющих по рукам. До полиции не доходило, что дела же совсем плохи. Они видели пьяных фанатов «Ливерпуля», устраивающих дебош на матче - их учили справляться с этим. А давка усиливалась, и я видел, что многие люди падали в обморок. Кого-то старались поднимать повыше, над толпой.

Сделка с богом

Когда стало уже совсем понятно, что происходит, люди стали пытаться выбраться наружу. Давка образовалась и в начале туннеля. Я был в паре секунд от потери сознания и взмолился богу, мысленно крича: «Господи, вытащи меня отсюда, я буду каждый день ходить в церковь!» Сейчас звучит нелепо, да. Кто-то рядом со мной пытался выбраться повыше, и попал локтем мне в горло - было уже не до виноватых, все просто пытались спастись. Я отдёрнул голову - он толкнул меня в плечо и, потеряв равновесие, упал. Получилось, что он упал из-за меня... Я помню его лицо, будет это было вчера. Так или иначе, неожиданно появилось чуть-чуть свободного места. Передо мной был усатый мужик в ливерпульской футболке Crown Paints, с пышной шевелюрой - такой типичный скаузер. Выглядел он лет на сорок, а мне было семнадцать: мы схватились за руки и шаг за шагом прорывались между решётками ближе к полю - но по непостижимой глупости ворота были заперты! Мы старались перетягивать людей наверх через решётки. Я схватил одного парня с серо-багровым лицом, перетащил через решётку и крикнул, чтобы он пробрался ближе к полю. Но как только я отпустил его, он упал, потому что был уже мёртв. У меня билась в голове мысль, что надо оттуда выбираться - я забрался на ограждение, свалился вниз, к полю и упал на спину. В тот момент я увидел чистое голубое небо вверху и на секунду забыл обо всём том, что происходило вокруг.

Ад

Когда я вскочил на ноги, то увидел настоящий ад. Первой мыслью было, что мой брат где-то там, где я только что пробирался - и случилось ещё одно чудо: я был в десяти-пятнадцати ярдах ближе к полю и в середине толпы я услышал крик: «Фитси!» Я сразу увидел брата и его друга на решётках. Двое моих братьев были на матче, но я не ожидал, что Пит будет так близко. Мой друг Иан старался повалить решётки, но они крепко стояли. Я и ещё пара парней бросились помочь ему, но нас остановили полицейские: не говоря лишних слов и не смотря никуда, они просто отталкивали нас оттуда. Их лица тоже стоят у меня перед глазами - лица роботов. Мы просили помочь отодвинуть решётки - никто не ответил нам. Парень из больницы Св.Джона подбежал, пытаясь открыть кислородный баллон, и слёзы текли по его лицу. «Что такое?» - спрашивал его я, а потом увидел - кислородные баллоны были пусты - вот такое было обеспечение безопасности.

Спасибо им

Множество погибших людей лежали с краю футбольного поля, и их же куртки закрывали им лица. Другим делали искусственное дыхание, людей с вылезшими глазами уносили - всё было, как на войне. Никому не пожелаю видеть такие вещи. Но болельщиками «Ливерпуля» я с того дня горжусь. Кто-то может подумать, что типичный болельщик - это налакавшийся тёмного пива гопник, которому всегда есть, до чего докопаться... но в тот день, когда куча полицейских стояли и не знали, что им делать - именно фанаты «Ливерпуля» выносили людей на разломанных рекламных щитах или на собственных куртках. Это были люди, никогда не делавшие ничего подобного. Я тоже выносил тела на щитах к краю поля - импровизированному «моргу». Мой брат сначала крикнул мне, что там не меньше пяти погибших. Я посмотрел на него и ответил: «Не меньше пятидесяти».

Последствия

Странно и нелепо... Знаете истории о вьетнамской войне - когда ветераны после неё замыкаются в себе? Это правда. Около «Энфилда» есть паб The Park, и я бывал там тогда почти каждый день. Как и тысячи других потерянных душ. Мы просто сидели и говорили целыми днями. С семьёй я не мог говорить обо всём этом, ведь если ты там не был - ты не знаешь, что это такое. Я курил и пил, пил, пил, пока не напивался до бесчувствия. Я сдружился с одним парнем, бывшим военным - он отслужил две кампании в Северной Ирландии. Он вынес с поля ребёнка, подбежал к офицеру полиции и кричал, чтобы тот хоть что-нибудь предпринял. Офицер спустил на него собаку.

Мы просто сидели там и рассказывали всё, что могли рассказать, общаясь с людьми отовсюду. Мы не могли друг без друга долгое время. На нас давила тяжкая ноша - чувство вины выживших. Мне поставили диагноз - хроническое пост-травматическое расстройство психики - через два года после Хиллсборо. Вплоть до сегодняшнего дня я боюсь толпы. Первые пару лет я не мог носить ремни и любую тесную одежду - ходил в трениках или в свободных костюмах. Было тяжело спать - я включал телевизор и засыпал с ним. Как только голова падала на подушку, и глаза закрывались - я возвращался туда.

The S*n

Я читал их заголовки, когда снова ехал на Хиллсборо - нас пригласили для занятий с психологами. Кто-то купил газету, и её увидели все, поэтому, когда мы приехали на «Леппингз Лейн» - все были страшно злы на тех, кто обвинял нас. Я чувствовал, что нас ненавидят.

В программу реабилитации входила реконструкция событий - опять по тому туннелю и мимо решёток. Я выбрался на поле абсолютно раздавленным - это был перебор. Я плакал, когда один из психологов сказал, что кто-то пришёл увидеть меня. И тут сквозь слёзы я увидел фигуру в чёрном с большой шевелюрой. Это был Крэйг Джонстон - тот самый скаузер из туннеля. Мы обнялись, и он попросил меня рассказать обо всём, что случилось тогда.

Матч памяти

Первая игра «Ливерпуля» после трагедии - матч с «Селтиком» - был для меня самым лучшим лечением. Мы отправились туда вчетвером, и когда приехали в Глазго - люди встречали нас аплодисментами, видя ливерпульские цвета. «Айброкс» тоже в своё время познал трагедию, тоже погибли болельщики. Это сильно сблизило всех. В эти выходные я понял, что просто хочу быть вместе с этими людьми, которые понимали, что мы пережили. В Ливерпуле все замыкались в себе, никто не хотел разговаривать о произошедшем, чтобы не расстраивать других. Но в Глазго люди более открытые, и они помогли нам.

Финал кубка

На этот раз все было деликатно - повышенное внимание к болельщикам и много-много свободного места. Я должен был пойти туда - побороть свой страх, если хотите. Играли «Ливерпуль» с «Эвертоном», и кругом были одни скаузеры - люди, которые всё понимали. Мы просто хотели смотреть футбол.

Дознание

Меня вызвали в Шеффилдский суд короны - давать показания судье лорду Тэйлору. Меня сразу шокировала пассивность защиты - как-то не верилось, что они смогут выиграть дело. Всё было банально, и мы не отсудили ничего, что хотели. Большая команда юристов задавала нам кучу вопросов - и все они пытались загнать болельщиков «Ливерпуля» в угол. Я старался быть убедительным, но они постоянно прерывали меня, говоря, что не могут понять мой акцент. «Повторите это же на английском», - говорили они мне. Основной их аргумент сводился к тому, что мы были явной причиной трагедии, потому что были пьяные. Полная чушь. Оттуда я поехал на телевидение в программу News at Ten, у них была запись с камер наблюдения, где было видно полицейского на белой лошади - там мне под давлением пришлось изменить часть моих показаний. Это был ужасный день, и я вернулся домой с противоречивыми мыслями. Расследование судьи Тэйлора и улучшение и перестройка стадионов должны были неизбежно произойти, ведь этим стадионам было лет сто от роду. Вот в чём дело.

Правосудие

После всего, через что я прошёл в тот день, я всё равно не могу представить, что чувствуют родители тех, кто погиб тогда. Мне не представить пустоты в их сердцах. Если они могут посвятить свою жизнь борьбе за правосудие - это их путь. Им это необходимо - для того, чтобы заполнить пустоту, и им необходимо знать, что кто-то несёт ответственность за это. Честно говоря, я не верю, что правосудие восторжествует. В нашей стране, случается - закон идёт против закона. Виновных могут просто не найти. Но я надеюсь, что найдут - и надежда не умрёт, пока есть люди, готовые говорить об этом. Нельзя отступать, ибо моя боль и боль других людей никуда не отступит.

Сейчас

Я остаюсь страстным болельщиком «Ливерпуля», но ныне более цинично, чем прежде, отношусь к футболу. Повториться ли когда-нибудь «Хиллсборо»? В таком виде, конечно нет, но часто в современно футболе вещи идут не так, как нужно - это факт. Ерунда по-прежнему случается. Я был на финале Лиги чемпионов 2007, и там опять был хаос. И как болельщик «Ливерпуля» я был очень огорчён поведением некоторых фанатов - людей, достаточно взрослых, чтобы понимать, что к чему. Да, билетов выделили недостаточно - это проблема, и я не могу осудить фанатов, которые пытались пройти без билетов. Но фанаты без билетов, пытающиеся сломать турникеты...

Каждое поколение должно помнить о «Хиллсборо», о трагедии в Брэдфорде и об «Айброксе». Об этом нужно рассказывать, ибо это единственный путь научить другие поколения, которые, приходя на футбол, не слышат обычных слов.