Северные Прожекты

Звуки абстракт хип-хопа, равномерно пульсирующие сквозь скрытую черепом серость, были призваны на помощь, дабы успокоить бушевавшие в сознании слушавшего волны паники. Аэропорту Тампере выпала честь стать начальной точкой первого в жизни автора сих строк полета наяву. Пункт назначения – славный город Осло, что в Норвегии, где первого августа 2011-го года от Рождества Христова, в случае удачного окончания воздушного трипа, на стадионе Уллевол все тот же автор и его верная спутница могли вживую наблюдать игру Ливапул эФСи, опять таки впервые в жизни.
С учетом того, что данный текст появился на свет, читатель может предположить, что полет над старой доброй Скандинавией завершился успешно, и будет прав.

Без лишних церемоний, в виде оваций и т.п., спустя час после вылета, пассажиры имели счастье коснутся бетона взлетно-посадочной полосы аэропорта в Рюгге, в шестидесяти километрах южнее Осло.
Стоит напомнить, что поездка состоялась спустя неделю после бойни, которую учинил Андерс Брейвик. Но в городе только увядшие цветы в центре, закрытый для прохода административный квартал и внушительных размеров мемориал из свечей и букетов у Осло Домчирке, говорили о том, что была беда. Время лечит, как же иначе. Нужно также отметить, что, со слов местных друзей, правящая рабочая партия нехило так попиарилась на произошедшей трагедии в преддверии выборов.
Корни затронутой этим событием проблемы лежат не только в психическом состоянии убийцы, в чем мы убедились, беседуя с самими норгами (по их данным – процент иммигрантов в населении Осло доходит до 50) и, оказавшись через пару дней после прибытия в районе Грёнланд с его витринными нарядными чадрами, вкусными кебабами и диалектами не похожими ни на один из норвежских.


Здания в Осло несут на себе, в качестве платы за возможность жить в обществе молодых, злых и креативных(?), крест стрит-арта и граффити, такого популярного в Скандинавии с середины 90-х и по сей день, несмотря на статус zero tolerance со стороны обывателей и властей.

На улицах можно встретить работы как местной основы, так и, к примеру, немцев, чьи следы присутствия заметны от Бухареста до Питера.


В целом, не удивительно, что именно Скандинавия долгое время является источником различных решений в дизайне, как легальном, так и не очень. К примеру, здание на площади у центральной станции украшает огромная пикселарт-растяжка за авторством некоего Eboy, изображающая основные туристические споты Осло.

К слову, напротив этой картины находится остановка транспорта, за которой осуществляется торговля героином в режиме 24/7. Напоминаю, что это самый центр города, а стационарный пост копов находятся на расстоянии в 20 метров. Джанки ставятся там же в любое время суток.
В один из дней пребывания, доедая бутеры, приготовленные из продуктов, «взятых» во время гостиничного завтрака, имели разговор с местным нариком, который просил помочь ему в нелегком деле употребления хмурого, потому что сам он не мог из-за трясущихся рук. И буквально в тот же момент по-европейски расположившиеся на газоне две молодые особы и сухой как кенийский стаер мужичок непонятного возраста стали прикладывать фольгу к губам.
Во время ночных разговоров за жизнь на крыше Здания Оперы, наши местные товарищи рассказали, что норвежское общество относится к джанкам как к больным, т.е. «с состраданием», и государство даже субсидирует их, чтоб наркоман не причинял вреда окружающим. Северная модель расстановки акцентов в паре «хорошо/плохо» в этом смысле, в целом, понятна, но принять её не представляется возможным.
Если же возвращаться к теме скандинавского дизайна, то интересным образчиком оного можно считать творения Густава Вигеланда.

Или, к примеру, памятник Кейт Мосс.

Или вот такой монумент у многострадального здания Центральной станции.

Забавно, что наш местный усатый Mad Hatter настолько крут, что способен тронуть даже суровое сердце викинга и заставить его приобрести права на классическую советскую постановку.

А вот так выглядит Осло с другого берега Осло-фьорда, где можно чудесно пожарить вкуснейшие норвежские соски на гриле, запивая чем-нибудь на свое усмотрение.

За день до матча, в городе начали мелькать красные футболки, будто сыпь на лоскутной коже Франкенштейна. При том в роли адептов наших сектантских воззрений выступали самые юные. Но к вечеру в окна оккупированного номера из соседнего паба под названием «Херр Нильсен», который пару предшествующих ночей исправно радовал звуками джаза, ветер принес Желтую Субмарину плавно переходящую в «We All Live In A Red and White Kop» на хорошем таком скаузе. Окно было приговорено быть открытым, а традиционный поздний веб-серфинг сопровождался громкой речью с берегов Мерси, исполнением классических блюзовых и роковых строчек и шутками над волосатым пьяненьким норвежцем в летах, проходившим мимо, с надписью Giggs на футболке розового(!) цвета. Кстати, появился он со стороны соседнего гей-бара.

Утренний план перед матчем скататься в Хольменколлен нарушило одно обстоятельство:
на площади напротив здания парламента уже во всю весели баннеры фан-клубов, представляющих самые различные уголки Скандинавии.




Понятное дело, ехать на Олимпийский трамплин в такой ситуации – совершенно глупая идея.

Прикупив сувениров у дядек с Мерсисайда, послушав несколько песен и попив бутылочного Карлсберга, рванули поближе к стадиону.




Поскольку до матча оставалось еще пара-тройка часов, пришлось слоняться тут и там.
В итоге, решив пойти зацепить чего-нить, что набьет желудок, наткнулись на встречу автобуса LFC. Кенни и Кларк на переднем сидении хмуро смотрели вперед, когда транспорт въехал в красное море норвежского саппорта.

Ребята в цветах Волеренги, изредка проявляющиеся среди многообразия китов Ливерпуля различных годов, вызывали некое подобие жалости – было ясно, что этот день явно не в их честь.
Заняв свои места, мы имели счастье видеть разминающегося Пепе, других звезд и молодняк.


Со стартового свистка стало очевидно, что с билетами случилась осечка, в том смысле, что занимаемые места не располагали к активной поддержке, и солировать было как-то стремно. Публика вокруг молча наблюдала за тем, что происходит на поле, пожевывая всякую дрянь и украдкой покуривая сиги. При том за спиной чудесная семейка в футболках Ливерпуля, сводившая с ума стучащими ногами по креслу и раскидывающими мороженое детьми, не стеснялась в полголоса напевать песни в честь Волеренги.
За воротами слева расположились самые громкие и активные, но, если говорить по чести, недостаток поддержки со стороны остальной части стадиона в красном неприятно удивил.
Что, в прочем, является издержками современной картины жизни, в которой блага общества потребления, а-ля возможность выехать из Санкт-Петербурга на футбольный матч в Осло, играют чуть большую роль, чем такие животные атавизмы, как страсть, преданность и т.п.


Героем встречи стал датский любимец молодой ячейки общества, что было весьма приятно.

После сигнала к окончанию катания мячика вагоны метроса увозили красные массы в разных направлениях. Так ведь и время унесло те эмоции, которыми живешь перед дебютной встречей лицом к лицу с Лайвербердом. Осталась только пустая платформа да урна с мыслями о том, что во всем этом есть элемент неправды и лицемерия.

Нам оставалась последняя ночь в Осло.

На следующий день, бросив прощальный взгляд на престижный район Акер-Бригге, где проживает в том числе и триумфатор гомно-конкурса Евровидение-2009 Александр Рыбак, на здание ратуши, радующее рабоче-крестьянскую душу простотой форм, и посетив на бегу замок Акерсхус, отправились на вокзал, чтобы с пересадкой в Лиллестреме умчать в столицу Скандинавии – Стокгольм.




Семичасовой переезд via Svenska Jarnvagen запомнился сменой погоды и сменой пейзажей: от гористой Норвегии до шведских равнин, и тщетными попытками крепко поспать под звуки все того же абстракт хип-хопа.

При том футболки красного цвета радовали глаз даже на перроне станции уездного города N королевства свеев.
Стокгольм – тот город, в котором хотелось бы пожить. Особенная атмосфера, виды и люди. Стиль – то слово, которое, на мой вкус, наиболее точно описывает все, что связано со Стокгольмом.




Этот город настолько крут, что там даже бывают фанаты Торпедо М и клеят стикеры со стоником. Так-то.

Следующим пунктом трипа был паром, а затем, в который раз, нас ждала Архитектура в Хельсинки.


В качестве эпилога - тречок от олдовых пост-панковых ливерпудлианцев Echo and The Bunnymen.