Почему Билл Шенкли ушёл в отставку. Часть третья

Билл испытывал глубокое недоверие к белым воротничкам. Это чувство зародилось в нём ещё в Гленбаке, когда владельцы шахт в первую очередь ценили прибыль, а потом уже безопасность шахтёров. Также у него постоянно возникали конфликты с руководством в большинстве его клубов, в основном на почве финансирования и отсутствия у них нужных для создания успешного клуба амбиций.

Шенкли также считал, что проблема директоров заключается в их поверхностном понимании и восприятии игры. Возможно, в «Ливерпуле» считали, что Шенкли никогда не согласится занять место в административной части клуба, вне зависимости от официального названия его должности. Однако, Билл утверждал, что хотел бы занять место в руководстве клуба.

«Для меня было бы огромной честью стать членом правления футбольного клуба «Ливерпуль». Но я не занимаюсь тем, что хожу кругами и приговариваю: «Сделайте это вот так и эдак» – это попрошайничество для меня, а я не попрошайка! Нет, всё, что я сделал и чего добился, было достигнуто моим тяжким трудом».

Также Билл испытывал и уважение к футбольным руководителям, однако, точно не к тем, которые были в клубе, когда он только там появился. Он испытывал его к тем, которые появились в «Ливерпуле» несколько позже и которые разделяли его видение успешного клуба и футбола.

«Не существует лёгких профессий, и свою работу я делал до конца, в итоге успешно пробившись к триумфу. Это случилось во многом благодаря руководителю, человеку слова, чьё имя всегда будет ассоциироваться с успехом. Человеку, которому однажды надоело прозябать в свинарнике, который мы называли тренировочной базой. Это человека зовут Эрик Сойер».

«Когда мистер Сойер, бывший на тот момент большим человеком в компании Littlewoods, присоединился к совету директоров «Ливерпуля», он понимал, что мы недостаточно хороши. У нас с ним было множество дискуссий. Иногда после поражения мы собирались в комнате для совещаний и за чашечкой кофе официально и нет обсуждали дела и перспективы клуба. Я рассказывал ему об интересующих нас игроках, и об игроках, которые могли бы нас заинтересовать. Я сказал ему: «Они могут быть основой необходимого нам успеха», а он ответил: «Билл, если ты сумеешь купить игрока, то я достану деньги». Рон Йейтс и Иан Сент-Джон были у меня на карандаше, однако на собрании директоров ответ был неизменным «Мы не можем себе позволить их приобретение». Именно тогда инициативу в свои руки взял мистер Сойер, который сказал: «Мы не можем себе позволить не приобрести их!».

Шенкли жил неподалеку от тренировочной базы «Эвертона» «Бэллфилд» и после ухода из «Ливерпуля он часто посещал тренировки «ирисок», доказывая тем самым, что все его колкие замечания в их адрес были не более, чем психологической атакой. Свою первую субботу сезона 1974/75, следующего за его увольнением, он провёл именно на «Гудисон Парк» в качестве гостя. Он мог пообщаться с любым человеком о футболе, съездить куда-нибудь только для того, чтобы вновь надеть бутсы и погонять мяч, потому что, говоря попросту, он просто любил футбол.

Обычным делом было встретить Билла Шенкли в воскресное утро в парке неподаллку от его дома на просмотре матча местной детской Воскресной лиги. Позднее этот парк переименовали в Игровые Поля Билла Шенкли.

Интересно, что его отставка позволила ему взглянуть на футбол по-иному. Билл рассказал о том, как много нового он узнал о футболе в свой первый после отставки год, просто взглянув на него с другой стороны. У него появилось больше времени для жены и семьи, однако жизнь всё равно была иной без игры. «Моя жизнь очень сильно изменилась, и теперь, когда у меня появилась куча свободного времени, я очень часто скучаю. Я сделал несколько вещей: посещал больницы, давал интервью и смотрел множество матчей. Но не быть связанным с футболом никоим образом угнетает меня и заставляет скучать. Я всегда буду человеком «Ливерпуля». После моего ухода я никогда не обижался на клуб, как написал один идиот в своей газетёнке. Я очень гордился достижениями Боба Пэйсли, которых он достиг после моего ухода, потому что мы вместе работали плечо об плечо много лет, и я был частью всего этого».

Неизбежное чувство огромной потери захлестнуло город 29 сентября 1981 года, когда Билл Шенкли покинул этот мир. Болельщиков очень разочаровывал тот факт, что клуб и его величайший менеджер не успели публично прийти к миру между собой. И, как часто бывает в жизни, только смерть великого тренера подтолкнула работавших вместе с ним людей к увековечиванию его заслуг перед «Ливерпулем», и 26 августа 1982 года были возведены Ворота Шенкли на «Энфилде» со стороны Энфилд-Роуд. Те, кто считали эти ворота неадекватным отображением заслуг Шенкса, подумали 4 декабря 1997 года, что лучше поздно, чем никогда. В этот день был открыт памятник Биллу Шенкли, спроектированный местным скульптором Томом Мёрфи возле любимой трибуны Билла – Коп.

Легендарный менеджер «Лидса» Дон Риви был хорошим другом Билла Шенкли и не понаслышке знал, как успешный тренер в одночасье может стать неудачником в глазах руководства. «Его отставка была огромной потерей для футбола, но я рад, что он ушёл, пребывая на вершине. Давление на менеджера команды калибра «Ливерпуля» или «Лидса» невероятно, а при малейшей неудаче в сохранении клуба на вершине тебя сразу начинают угнетать все, кому не лень».

Менее чем за год, город Ливерпуль потерял Джона Леннона и Билла Шенкли, двух главных личностей в приобретении быстрой, как комета, мировой известности города в 60-х годах. В одной из своих бессмертных песен Леннон написал: «Герой рабочего класса - это звучит гордо». Он не мог представить насколько верна была эта эпитафия по отношению к человеку, который пережил его всего на несколько месяцев.

По материалам сайта Shankly.com