Ветераны вспоминают финал Кубка Англии между «Ливерпулем» и «Уимблдоном»

В преддверии сегодняшнего кубкового поединка между «Ливерпулем» и «Уимблдоном» звезды лондонской команды 1988 года Лори Санчес и Терри Гибсон, а также Рэй Хоутон, вспомнили легендарный финал Кубка Англии-1988, когда столичные выскочки сенсационно обыграли мощнейший «Ливерпуль» (1:0) и завоевали главную награду в истории клуба.

Что вы, парни, помните о событиях, предварявших тот финал? Не секрет, что в те времена «Уэмбли» был для «Ливерпуля» чуть ли не вторым домом.

САНЧЕС:
Честно говоря, то был едва ли не единственный раз, когда наш клуб все сделал правильно. Обычно руководство старалось ограничить команду во всем, только бы сэкономить деньги, однако, тогда мы остановились в шикарном пятизвездочном отеле.

ГИБСОН:
Энди Торн и Алан Корк, как обычно, начали день с «Кровавой Мэри». Надо сказать, что мы вели себя в отеле не лучшим образом, и наш тренер Бобби Гоулд волновался, что мы устроим в отеле погром, а потому попросил нас пойти в какой-нибудь бар.

Круто! Что бы сказали о такой подготовке к матчу сегодняшние специалисты?

ГИБСОН:
Корки сказал тогда Бобу: «Ок, босс, если хочешь, мы пойдем в бар, но тогда, почему бы тебе не купить нам первую выпивку». Сегодня Гоулди утверждает, что купил нам 200 стопок, хотя Корки настаивает на том, что их было всего 20.

САНЧЕС:
Как бы то ни было, но бар, в который мы отправились, был традиционным местом сбора команды. Если я правильно помню, то отец или дед владельца бара играл за «Уимблдон» в прошлом, и сам владелец был фанатом нашего клуба. В любом случае, это был отличный способ снять напряжение перед финалом.

ГИБСОН:
А мне запомнился фанат «Уимблдона», который пришел с пар со своей собакой, которая тоже была одета в клубную футболку. Парень посмотрел на нас так, как будто говорил: «Какого хрена вы тут делаете накануне финала?».

Не помню, чтобы игроки «Ливерпуля» слишком много пили. Рэй, как вы готовились?

ХОУТОН:
Я так нервничал, что не смог сомкнуть глаз. Я делил номер с Аланом Хансоном, и Большой Ал был намного спокойнее. То был мой первый финал Кубка Англии, а потому я не на шутку завелся. Мы уже стали чемпионами, и все ждали, что команда оформит «золотой дубль». В том сезоне мы 29 туров не проигрывали, пока не уступили на «Гудисоне». Но когда за 7-8 туров до конца чемпионата мы завоевали титул, то наши результаты пошли на убыль. Из нашей игры пропала изюминка, и я не думаю, что это помогло нам в финале.

ГИБСОН:
Я помню, как вы разгромили «Ноттингем» со счетом 5:0, и мы не на шутку испугались. Когда на следующий день команда пришла на тренировку, то мы смотрели друг на друга так, как будто у нас не было шансов на победу. Но потом мы поняли, что у нас есть шанс, потому что «Уимблдон» был совершенной противоположностью того «Ноттингема». У нас было все, чего не было у «лесников».

Ну, и каким был ваш план? Наверняка вам помогло то, что ваш план на игру принадлежал такому отличному тренеру, как Дон Хоу. Что вы придумали, чтобы остановить Хоутона и компанию?

САНЧЕС:
Важнее всего было остановить Барнси. Он проводил феноменальный сезон. Кажется, он стал Лучшим игроком сезона по версиям футбольных журналистов и ПФА. Дон решил, что лучшим способом остановить Барнса было приставить к нему сразу двух опекунов, которыми стали Деннис Уайз и Клайв Гудйир.

ГИБСОН:
А знаете, на следующий день я просмотрел запись матча, и надо сказать, что Уайзи с задачей не справился. Он был где угодно, только не там, где надо.

САНЧЕС:
Ну, план-то был другим. Еще мы должны были лишить мяча Алана Хансена и сделать так, чтобы атаки начинали Гари Гиллеспи или Гари Аблетт. В те времена «Ливерпуль» считался командой, которая не использовала индивидуальную опеку.

Вы смогли этим воспользоваться?

САНЧЕС:
Еще бы. Посмотрите на то, как я забивал, в штрафной площадке «красных» было полно их игроков, а из наших только я да Корки. Да и то, меня там вообще не должно было быть. Но у нас был такой мастер дальних передач, как Уайз.

ГИБСОН:
И у нас всегда был кто-то, кто бы поборолся за верховой мяч. Такие парни, как Фашану, Корки, Торни, Винни Джонс, Эрик Янг и Клайв постоянно осуществляли давление на соперника в борьбе за мяч.

Ходило много слухов о том, что было сказано в тоннеле, когда команды только готовились выйти на поле.

САНЧЕС:
Винни любил фильмы про ковбоев и орал что-то типа «Йихааа». Игроки «Ливерпуля» ничего не ответили, хотя мне кажется должны были.

ХОУТОН:
Честно говоря, меня эти крики нисколько не трогали, что уж говорить о таких игроках, как Хансон и Никол, которые спокойно выдержали какофонию на римском стадионе во время финала Кубка чемпионов. Вряд ли их волновала пара криков в тоннеле «Уэмбли».

САНЧЕС:
Я понимаю, но это было послание, которое гласило, что маленький «Уимблдон» не собирается покорно поднимать лапки кверху при виде грозного «Ливерпуля».

ГИБСОН:
Парни, мы говорим об игре, которая закончилась 26 лет назад, и иногда такие истории превращаются в миф. Лично я смотрел запись из тоннеля, и там не видно и не слышно никаких кричащих игроков.

Ну, а что скажете о самом матче? Был ли он агрессивным?

ГИБСОН:
Если бы мы играли сегодня, то игроки получили бы 7-8 красных карточек. В том матче было полно прыжков двумя ногами вперед. Но в первом тайме мы смотрелись довольно хорошо, и наш вратарь Бизант оставался без работы.

ХОУТОН:
Да, шанс забить был только у Большого Ала. Я отдал ему передачу, и он не смог переиграть Биза. Думаю, что если бы мы тогда открыли счет, то выиграли бы.

А что с пенальти? Его вообще нельзя было назначать, ведь так?

САНЧЕС:
Вы правы, Клайв чисто выбил мяч. Подкат против Олдриджа был выполнен в рамках правил.

ХОУТОН:
Но когда судья назначил пенальти, вы, должно быть, подумали, что счёт сравняется, потому что Олдо был первостатейным пенальтистом. Я часто думаю о том, как это Безу удалось отбить этот удар.

САНЧЕС:
Надо сказать, что Без довольно много работал над отражением пенальти на тренировках. Тогда нельзя было просто посмотреть в интернете, куда чаще всего бьёт пенальти соперник, а потому он серьезно готовился к каждому матчу. Этот его сейв не был случайным.

ХОУТОН:
Джон годами не мог простить себе тот промах. В том году мы вместе отправились на чемпионат Европы в составе сборной Ирландии, и когда перед турниром мы играли в гольф, и он постоянно качал головой и повторял «Поверить не могу, что промахнулся». Надо сказать, что Шутник Алан тоже не слишком жалел Джона. Летом должен был состояться его прощальный матч, и тогда он сказал Олдо: «Твой промах стоил мне 10 тысяч фанатов».

САНЧЕС:
Корки крупно выиграл тогда на ставках. Он много тратил на развлечения и тогда был на мели, но после финала снова оказался в порядке. Поэтому он был буквально счастлив.

Что произошло после того, как не был забит пенальти?

ГИБСОН:
Во втором тайме было полное ощущение, что мы играем вдесятером. Мы никак не могли зацепиться за мяч и сделать хоть одну точную передачу. Всё было против нас, даже Фэш отошёл назад, и у нас никого не оставалось впереди.

САНЧЕС:
Когда они не забили пенальти, у меня появилось ощущение, что им сегодня не удастся забить вообще. Мы чувствовали, что это наш день. Думаю, что это ощущали даже фанаты «Ливерпуля». Это же был первый случай, когда в финале Кубка Англии кто-то не сумел реализовать пенальти.

ХОУТОН:
Когда соперник забивает, а ты, при всём своем подавляющем преимуществе, не можешь отыграться, то постепенно начинаешь думать, что тебе не забить. По правде сказать, хоть мы и владели мячом, но создавать моменты у нас получалось плохо.

ГИБСОН:
Думаю, что «Ливерпуль» сделал несколько неоправданных замен. Например, зачем было выпускать Крэйга Джонстона вместо Олдо.

ХОУТОН:
Может и так. Но я был целиком сконцентрирован на своей дуэли с Терри Филаном. Я отлично знал его по сборной. Но в том финале мне стало казаться, что он хочет просто убить меня. Это было невероятно.

ГИБСОН:
Не забывайте, что в те времена можно было спокойно отдавать мяч вратарю и он имел право брать его руками. Мы пол-матча так делали.

А как вы потом праздновали победу? Вернулись в паб?

САНЧЕС:
И снова клуб всё сделал на высшем уровне. У нас была отличная вечеринка. Но перед этим мы успели пропустить пару рюмок в отеле. К нам подходили люди, которые спрашивали, что мы празднуем. Когда мы говорили, что только что завоевали Кубок, то эти люди говорили: «Круто, а что за кубок?» Невероятно, но таков был тамошний контингент.

Немного иначе вас встречали в Ливерпуле, да, Рэй? Кстати, в чём, на Ваш взгляд, заключаются проблемы «красных» в этом сезоне?

ХОУТОН:
Я думаю, что Бреднан все лето думал о том, как сделать команду сильнее. Он старался укрепить оборону, будучи уверенным, что команда продолжит забивать голы. Но чего он не мог предусмотреть, это ухода Луиса Суареса.

Ну и что теперь станет успехом для команды в этом сезоне? Они уже пробились в полуфинал Кубка лиги и продолжают участвовать в Кубке Англии. Что обрадует фанатов?

ХОУТОН:
Послушайте, они же были так близки к титулу, и это впервые за много лет. Мне кажется, что лучше бы они заняли тогда четвёртое место, потому что в этом сезоне от них ждали только победы, и теперь фанаты очень расстроены. Когда ты побеждаешь, то многие огрехи твоей работы становятся незаметны. Например, теперь Брендана спросят, как он умудрился потратить больше 100 миллионов на игроков уровня Аспаса или Илори.

Что касается «Уимблодна», то после того финала сказка закончилась.

САНЧЕС:
Мы были кучкой злодеев, которые пережили захватывающее приключение. Всем нравилось наблюдать, как мы карабкались вверх по дивизионам, и побеждали, каждый раз будучи аутсайдерами. Но АПЛ оказалась нам не по зубам, в первую очередь потому, что у нас было не очень много фанатов. И потом президенты других клубов стали задавать своим тренерам вопросы, каким образом эта команда, у которой и денег-то нет, смогла пробиться так высоко и регулярно бьет фаворитов. Всем хотелось, чтобы эта сказка закончилась. Но «Уимблдон» двенадцать лет оставался на самом верху.

А потом всё покатилось под откос, закончившись переездом в Милтон Кейнс.

САНЧЕС:
Я думаю, что началом конца стало приглашение Джона Хартсона за 8 миллионов фунтов. Клуб никогда не тратил столько денег на одного единственного игрока. Но когда Джон провалился, всё пошло наперекосяк. Кусок оказался не по зубам для клуба, который раньше брал только свободных агентов или игроков из низших дивизионов.

Чувствуете ли вы сегодня связь с АФК «Уимблдон»? Это ваш клуб?

САНЧЕС:
Ну, мы с Терри никогда не играли за АФК, потому что их основали только в 2002 году. Но фанаты, которые поддерживали нас тогда, сегодня рассуждают так: «Это не наш клуб (говорят про МК «Донс» - прим.ред.). Мы не собираемся его поддерживать. Мы лучше создадим свой клуб и начнём с самых низов». Думаю, что это, наверное, лучшая история за последние 25 лет, как раз с момента завоевания Кубка Англии. Лично я считаю, что наш клуб «родил» двух «детей», один из них законнорожденный, в второй – нет. Вам решать, кого поддерживать.